Погружение вверх.

 

        

Не знаю, когда я впервые узнал о парашютных прыжках. То есть о самой возможности просто так, запросто подняться в небо на самолёте, а вернуться оттуда – уже самостоятельно. Наверное, я знал об этом всегда.

        

 

Зачаток.

 

В шестом (или седьмом?) классе Татьяна Петровна (наша руководительница) сообщила нам, что хочет устроить экскурсию в дом-музей БелОСТО (ныне ДОСААФ). Для меня тогда эта абривиатура не значила ровным счётом ничего. Но, по крайней мере, это было интересно. Дом-музей оказался небольшим послевоенным строением на окраине центра. Там были разложены какие-то древние документы, ещё с тех времён, оружие (музеры, ППШ, вроде бы даже калаши…). Среди прочего имелся манекен, одетый в десантную парашютную экипировку. Под манекеном располагалась табличка, где подробно рассказывалось о том, что ДОСААФ готовит из юношей и девушек настоящих парашютистов, и прочее, и прочее. Приём в парашютную секцию осуществлялся с шестнадцати лет, поэтому мне предстояло некоторое время подождать.

 

 

Предыстория.

 

В десятом классе мне исполнилось шестнадцать. Я знал, что зимой в аэроклуб набирают группу, но не знал, какого числа проводится набор. Хотел позвонить в клуб, но всё время откладывал. Так прошла весна, и наступило лето. Случайно в сети я обнаружил информацию, согласно которой можно было совершить прыжок с десантным парашютом. Единственная неприятность заключалась в том, что цена такого прыжка по моему бюджету того времени была просто фантастическая – 25 долларов. Но у меня были эти деньги. Даже более того: я пообещал своей подруге привести её в аэроклуб и оплатить также и её прыжок.

Поскольку в те времена я был очень добрым и последовательным сыном, я известил мать. Та конечно же устроила скандал. Формальной причиной было «Ты пускаешь деньги на ветер!». Конечно же, я понимал, что истинная причина «Ты разобьешься, поломаешь ноги, а мне тебя потом выхаживать!»

 

        

Первый прыжок.

        

Прошёл ещё один год. Я окончил школу и навсегда уехал из дома. Навсегда – это сказано довольно лихо. На самом деле я часто появляюсь там (там до сих пор стоит моё пианино, на котором я частенько и с удовольствием играю). Но речь не об этом.

         Итак, я стал жить один.

И тут я вспомнил о своём прошлогоднем желании совершить платный прыжок. Погода стояла хорошая, я приехал в аэроклуб. Было около двух часов по полудню. В микроскопическом здании аэроклуба толпилась огромная очередь. Я естественно стал в конец. Оказалось, что очередь вела к кабинету врача (он ещё сыграет определённую роль в этой истории). Доктор померил давление и пульс, дал мне на подпись какие-то бумаги, в которых говорилось, что я снимаю с аэроклуба ответственность в случае моментального помешательства. Затем он сказал, что мне можно идти в бухгалтерию, и я развернулся к выходу. Выходя от врача я столкнулся с очаровательной молодой девушкой. Я спросил её: «Ты тоже первый раз прыгаешь?» Она засмеялась и сказала, что нет. В последствие я узнал, что она на тот момент была в аэроклубе уже больше года и у неё было около 50и прыжков.

Оплатив прыжок, я отправился в класс для инструктажа. Приветливый инструктор показал нам «десантный парашют Д6», рассказал что делать, если эта штука откажется работать.

Затем мы проследовали в спортивный зал, где нам продемонстрировали как сворачивать и упаковывать парашют в сумку после прыжка (не путайте упаковку в сумку с укладкой – это, как говорят в Одессе, две большие разницы).

Затем все желающие прыгать (и я в том числе) – а было нас человек 50 – отправились к списанному самолёту потренироваться выходить из него на земле. Это было довольно забавно: я уже представлял себе, как всё это будет в воздухе. И конечно же оказалось, что в воздухе всё иначе.

Наконец нас повели к стартовой площадке. На траве было разложено огромное полотно (называемое «стол»), на котором спортсмены укладывали свои парашюты. Самолёт в тот день был один и нам пришлось ждать несколько часов, пока отпрыгают спортсмены. Таким образом, пришёл я в аэроклуб в середине дня, а парашют надел только вечером.

Люди, пришедшие вместе со мной прыгать первый раз за деньги были одеты в смешные синие и розовые комбезы (а-ля «телепузики»). Это участи не избежал и я (позднее я узнал, что это совершенно не обязательно; все последующие прыжки я совершал в обычной одежде, и это было значительно удобней и эстетичней).

Парашют мне помогала надевать очаровательная брюнетка. Я обнаружил, что мне не хватает шлема, но она меня успокоила, мол, «всё найдём». Поскольку в те времена (да впрочем и сейчас, чего лукавить) я был не очень широк в плечах и вообще мелок, подвесную систему парашюта подгоняли под мою фигуру долго. Когда наконец подогнали ­– я не мог ни присесть нормально, ни повернуться. Кроме того вся эта конструкция (основной плюс запаска) весила почти 20 кг, и я к этому был не готов. Брюнетка успокивала: на земле ты его носишь, в небе – он тебя.

Наконец настал черёд моей десятки. Десять человек, включая меня, вышли на предстартовое построение. Нас осмотрели, записали фамилии, номера парашютов и запасок. Мне стало непосебе.

Мы отправились в самолёт. Самолёт стоял со включенным двигателем, обходить его приходилось сзади, где от винта был очень сильный ветер (срывало траву). Это выглядело, как будто украинские «чумаки с торбами» погружаются в телегу. Неповоротливые телепузы, с мешками за спинами и на животах.

Наконец мы уселись в самолёт. Выпускающий захлопнул дверь с надписью «В полёте НЕ ОТКРЫВАТЬ!!» и уселся на полу (вроде). Самолёт тронулся, да так, что я чуть не упал: не ожидал я от него такой тяги.

Пара секунд – и мы были уже в воздухе. Сквозь узенький засаленный элюминатор я наблюдал как удаляется земля. По мере удаления земля становилась похожа на карту: деревья, люди дома, становились маленькими, плоскими и нарисованными.

Выпускающий прошёлся вдоль салона, пристегнул вытяжные стропы и включил запаски. Надо сказать, что «салоном» это внутренне пространство самолёта назвать можно лишь с большой натяжкой. Места там – меньше, чем в обычном микроавтобусе. Скамейки расположены параллельно вдоль бортов. На правой скамье размещается 6 человек, на левой – 4 (т.к. слева выход). Кроме того, на полу сидела спортсменка. Та самая брюнетка, которая меня снаряжала.

Мы поднялись на высоту.

Инструктор открыл дверь наружу. И только тут я понял, что происходит. В моём мозгу пронеслась… Нет. Прокричала. Мысль, которая посещает любого парашютиста хотя бы раз в жизни: «И мне? ТУДА????». Да! Туда! Наружу. Вон из уютного безопасного самолёта. А там – пустое небо. Огромное голубое пространство…

От низкого атмосферного давления все покраснели лицами. Я чувствовал, что вообще вряд ли смогу встать. В кабине стоял грохот от двигателя, Пол шатался. Инструктор дал команду первой паре на изготовку.

Первая пара поднялась, первый человек подошёл к двери. Команда «Пшёл!» И… человек сделал шаг, и его просто сдуло ветром! Как бумажного солдатика! Следующий в паре – вылетел за ним.

Самолёт вышел на вираж. Я сидел ровно напротив двери (я шёл в третьей паре). И когда самолёт делал поворот, он так наклонился, что дверь оказалась ровно подо мной и я немного разглядел землю. После повторного захода выбросили ещё двоих. Наступала очередь моей пары. Команда на изготовку. Мы подошли к двери. Передо мой шёл здоровый дядька лет 35. Гудок, «Пшёл!» и дядьку унесло ветром.

Я подошёл к двери и взялся за верхний обрез.

Гудок. Я отпустил обрез и положил левую руку на правую, которая держалась за кольцо. Это самый неприятный момент в таких прыжках: самолёт сильно шатает, и без опоры сложно устоять на ногах, особенно перед открытой дверью. Боишься вывалиться из самолёта раньше времени.

«Пошёл». Я не расслышал и спросил у выпускающего: «Можно, да?». «Пошёл, пошёл!!». И я пошёл. Я просто вышел из самолёта, даже не выпрыгнул.

Пару слов про крушение иллюзий.

Иллюзия невесомости: с детства мне казалось, что в прыжке чувствуешь нечто сходное с тем, что испытывают космонавты на орбите. На самом деле никакой невесомости в прыжках нет! Как только я вышел, меня подхватил поток воздуха. Это даже сложно назвать ветром, просто плотное, окутывающее пространство. Иллюзия «три секунды это мало»: когда я узнал, что от выхода из самолёта до раскрытия основного купола пройдёт всего три секунды, я подумал, что этого будет не достаточно для того, чтобы мог вполне «насладиться полётом». На деле эти три секунды растянулись… до неопределённого времени. По крайней мере, я много успел вспомнить.

Я плохо помню этот прыжок. Возможно, у меня даже были закрыты глаза. Я помню что почувствовал лёгкий рывок (это раскрылся стабилизирующий вытяжной парашют). Я сказал себе «Ну вот и всё». Потом я снова сказал себе «Ну вот и всё». Я услышал щелчок и почувствовал, что проваливаюсь куда-то вниз. Затем был удар, который привёл меня в вертикальное положение.

Придя в себя, первым делом я отключил прибор на запаске. Снижался я спиной к городу и не мог, таким образом, рассмотреть его с высоты. Я видел только лес, кладбище и микрорайон Уручье, кажется второе Уручье. Я знал, что у этого парашюта предусмотрены стропы управления, но не смог их найти руками (я не смог поднять голову и посмотреть вверх, т.к. мне мешал шлем).

До некоторого времени земля приближалась медленно. Я попытался усесться поудобнее в подвесной системе, что мне не удалось (мне в дальнейшем никогда это не удавалось).

Когда на земле уже можно было разглядеть траву, на моей запаске вхолостую сработал прибор. Запаска не раскрылась, что меня очень обрадовало: значит, я правильно её «расчековал».

Вскоре земля стала приближаться довольно быстро. Визуально казалось, что она приближается всё быстрее и быстрее. Я по инструкции собрал ноги вместе и приготовился к приземлению. Когда до земли оставалось метров 50 (10 секунд), мне стало второй раз за прыжок страшно. Затем последовал удар. Я упал на спину, и меня что-то поволокло «за шиворот». Благо, я был в комбинезоне. Меня протащило несколько метров, пока ребята не поймали и не «погасили» купол. Купол был огромным (в последствии я узнал, что площадь такого купола - 83 квадратных метра – четырёхкомнатная квартира).

Я встал, выпутался из подвесной системы. Ребята сложили парашют в сумку и увезли (мне даже не понадобилось выработанное после инструктажа умение завязывать стропы морковкой).

Я огляделся вокруг. Поле как поле, лес как лес. Люди какие-то. В общем-то, НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО. Я ожидал какого-то переворота, но всё было как обычно. В растерянности, я даже побрёл домой, даже не взяв свидетельство о прыжке (у меня до сих пор нету ни одного свидетельства ни об одном из пяти прыжков).

 

Продолжение следует.